Ярославская область уже в третий раз принимает участие во Всероссийском конкурсе «Лучший по профессии в индустрии туризма». На конкурсе ежегодно выбирают самых опытных, квалифицированных, одаренных, креативных и грамотных...
Любительский документальный фильм «Живые родники творчества» о пребывании писателя Федора Александровича Абрамова на Борисоглебской земле.
Представляем Вашему вниманию любительский документальный фильм «Живые родники творчества» о пребывании писателя Федора Александровича Абрамова на Борисоглебской земле. Просим Вас поделиться своими впечатлениями о фильме. Если у Вас есть информация, которой возможно было бы дополнить сюжет - сообщите, пожалуйста: мы можем включить ваш рассказ в следующий фильм. В 2020 году исполнится 100 лет со дня рождения писателя. Абрамов - первый из русских прозаиков ХХ века стал писать о людях деревни. До Солженицына, Белова, Распутина, Солоухина, Астафьева. Он первый напомнил современникам о том, что от судьбы деревни зависит судьба страны. Будет жива деревня - будет жива Россия. Он вникал в проблемы животноводства и земледелия, выявлял причины оттока людей в город. Он, защищавший страну в годы Великой Отечественной войны, встретившись с новым для него человеком, обычно пристально всматривался - кто он? Если молодой - пойдет ли защищать Отечество, если девушка - станет ли настоящей матерью? Главные темы его произведений - человек на земле, сила жизни, голос совести ...
Как говорят водители, поймал я колесом гвоздь. Пришлось ехать в автомастерскую. Мужики здесь почти как в бане: травят анекдоты, спорят о политике, конечно, про женщин не забывают и матерятся без удержу… А новый слесарь Алексей, чинивший мою машину, резко от всех отличался. В общем веселье не участвовал, на соленые шутки в свой адрес и бровью не поводил. Вспомнился Пришвин: «Человека невозможно унизить, если он сам не унизится». Я почувствовал в Алексее родственную душу: мне тоже было здесь скучно, душно… Потом узнал, что он воевал в Чечне, и понял, почему при знакомстве вспомнились строки из песни: «Стоит над горою Алеша, в Болгарии русский солдат…» Алеша - солдат из Чечни.
При встречах с Алексеем я всегда разговаривал с ним. Однажды прямо спросил: «Веруешь ли в Бога?» Алеша ответил уклончиво: «Кто на войне побывал, тот не может быть неверующим». Мне очень хотелось развеять его постоянную грусть. Я рассказывал, что настоящая жизнь не только на войне, что у нас в Борисоглебе она прекрасна - надо только прилепиться душой к монастырю, пройти в Иринарховском крестном ходе, и тогда можно очутиться в Борисоглебском лете.
После прочтения сообщений в нашей группе «Подслушано Борисоглебский ЯрОбл» о огородных кражах меня тоже сначала посетил праведный гнев на воришек, от безделья слоняющихся по неохраняемым и «спящим» летаргическим сном территориях. А потом вспомнилось мне моя юность, как сами были в возрасте «вставай и беги сломя голову».
... Сижу на корточках, адреналина в крови столько, что даже кажется, что он выходит через пот. Вижу краем глаза своего друга, он тоже затаился в сугробе, за свалкой каких-то палок и веток. В руках у нас «оружие» - пугачи.
Нехитрое приспособление, дающее мальчишкам невыразимое ощущение настоящего оружия. Сам пугач довольно прост в изготовлении, есть несколько хитростей, передающихся из уст в уста, но они больше влияют на надёжность «аппарата», чем на гром выстрела. Сделать мой пугач после долгих уговоров мне помог отец. То есть получается мой мушкет - «официальный». В других семьях совершенно правильно эти страшные игрушки были под запретом. Сверстники - один с оторванным пальцем, другой с повреждённым глазом после сбоя в работе пугача - бегали вместе с нами как живой пример страшных «игрушек».
В одной версте от дороги из Борисоглеба в Ростов Великий стоит село Григорково. Когда после берёзовой аллеи видим его дорожный указатель, дружно крестимся с женой: «Упокой, Господи, души усопших раб Твоих Людмилы и Владимира, и в селениях с праведными вчини». Не при виде храма или кладбища крестимся, как обыкновенно, а при виде синего дорожного указателя... Владимир - мой крестный, замечательный русский поэт и прозаик Владимир Григорьевич Богатырев. Он привёл меня к Богу, к Крещению. О нем я написал в рассказах «Во все стороны» и «Кедри Ливанстии». Но креститься возле Григорково мы начали благодаря Людмиле, Люсеньке нашей. Да, человек она редчайший - крестная моей жены Марины, Людмила Константиновна Проханова.
Люся не раз приезжала к нам в Старово-Смолино, чтобы пройти в Иринарховском крестном ходе из Борисоглебского монастыря до села Кондаково - родины преподобного Иринарха Затворника. Однажды встречал её в Ростове. Гляжу, она стоит у вагона с незнакомой женщиной. У той - гора вещей. Сразу все понял. Люся - истинно русский человек.
Современное поколение не знает, что такое бомбоубежище, а у меня в детстве было своё собственное, о нём моя сегодняшняя история. Прошу - дочитайте до конца :).
- Что может быть «прикольного» в бомбоубежище? - спросите вы. Страшное место, где люди во время ядрЁного взрыва будут сидеть и трястись от страха, считая свои последние часы до верной смерти. Так-то это так, но моё бомбоубежище - из детских игр 80-х годов.
Пропаганда в СССР работала будь здоров, иметь дома противогаз, респиратор или, на худой конец, ватно-марлевую повязку - было в порядке вещей. И боевое оружие в школах было - для уроков Начальной военной подготовки. Страна всегда готовилась к войне.
Небольшая комната. В ней две кровати по бокам - одна высокая на двоих, другая небольшая для одного. Это были старинные железные кровати с витыми спинками, по краям которых сверху были привинчены красивые серебристые шары. На аккуратно заправленных кроватях возвышались мягкие пирамидки подушек, накрытые узорчатой накидкой, а понизу были пущены узорчатые подзоры. Посередине у окна стоял небольшой столик с настольной лампой под названием «грибок». На окне висели белые кружевные занавески, которые не закрывали окно, а просто свисали по его краям. В углу комнаты на полочке стояла небольшая иконка с лампадкой. Всё это незатейливое убранство создавало особую атмосферу спокойствия и умиротворения.
За столом сидит мальчик лет семи и внимательно смотрит в окно, а там то ли осень, то ли зима - непонятно. Создавалось такое впечатление, что осень запуталась и не знала уходить ей или всё же подождать. Зима вроде бы и рада вступить в свои полные права, только вот Дед Мороз, словно заблудившийся гуляка, появлялся ненадолго и снова отбывал в загул. В общем, полное безвластие, я бы сказал «вселенская анархия». От этого то дождь, то снег и непролазная грязь.
Как сладок утренний сон! Особенно в раннем детстве. Лежишь себе: то вспоминаешь о событиях прошлого дня, то думаешь о возможных будущих приключениях, представляя себе светлые картинки происходящего. Даже звуки, которые ты слышишь, кажутся чем-то нереальным и даже фантастическим. Они совсем не нарушают того физического блаженства, в котором ты пребываешь. Всё это вместе: шорохи, поскрипывание половиц, неясные видения, путаные мысли, переплетаясь, будоражат сознание и создают особое мироощущение под названием «утренний сон».
Сквозь дремоту слышу какой-то шум в коридоре квартиры. Это взрослые домочадцы собираются на работу. А их немало: дядя Валя, дядя Вася, тётя Клава и мама. Пытаюсь разобраться в словах разговора бабушки Марии и мамы:
1 мая 2015 года отдала Богу душу моя старшая сестра Галя. В семье мы ее звали Галка, наша Галка.
У нас, у двух ее младших братьев и сестры, был другой отец. Когда он умирал, Галка, уходя от него из больницы, неожиданно утешила: «Не бойся, я твоих детей не брошу». Откуда у 16-летней девчонки взялись такие великие слова?! Думаю, только отец наш ведал, откуда. Когда Галке было лет пять, она подошла к колодцу, у которого кто-то забыл закрыть крышку, и загляделась на глубину; наверняка у нее бы закружилась голова и она бы упала вниз и утонула, но наш отец увидал из окна еще чужую тогда девочку, выскочил и успел схватить, словно знал, кем Галка станет для троих его детей…
Борисоглеб литературный
АЛЕША И СВЕТА
После прочтения сообщений в нашей группе «
В одной версте от дороги из Борисоглеба в Ростов Великий стоит село Григорково. Когда после берёзовой аллеи видим его дорожный указатель, дружно крестимся с женой: «Упокой, Господи, души усопших раб Твоих Людмилы и Владимира, и в селениях с праведными вчини». Не при виде храма или кладбища крестимся, как обыкновенно, а при виде синего дорожного указателя... Владимир - мой крестный, замечательный русский поэт и прозаик Владимир Григорьевич Богатырев. Он привёл меня к Богу, к Крещению. О нем я написал в рассказах «Во все стороны» и «Кедри Ливанстии». Но креститься возле Григорково мы начали благодаря Людмиле, Люсеньке нашей. Да, человек она редчайший - крестная моей жены Марины, Людмила Константиновна Проханова.
Современное поколение не знает, что такое бомбоубежище, а у меня в детстве было своё собственное, о нём моя сегодняшняя история. Прошу - дочитайте до конца :).
Г. Чугунов
От любви до ненависти - один шаг.
