После прочтения сообщений в нашей группе «Подслушано Борисоглебский ЯрОбл» о огородных кражах меня тоже сначала посетил праведный гнев на воришек, от безделья слоняющихся по неохраняемым и «спящим» летаргическим сном территориях. А потом вспомнилось мне моя юность, как сами были в возрасте «вставай и беги сломя голову».

... Сижу на корточках, адреналина в крови столько, что даже кажется, что он выходит через пот. Вижу краем глаза своего друга, он тоже затаился в сугробе, за свалкой каких-то палок и веток. В руках у нас «оружие» - пугачи.

Нехитрое приспособление, дающее мальчишкам невыразимое ощущение настоящего оружия. Сам пугач довольно прост в изготовлении, есть несколько хитростей, передающихся из уст в уста, но они больше влияют на надёжность «аппарата», чем на гром выстрела. Сделать мой пугач после долгих уговоров мне помог отец. То есть получается мой мушкет - «официальный». В других семьях совершенно правильно эти страшные игрушки были под запретом. Сверстники - один с оторванным пальцем, другой с повреждённым глазом после сбоя в работе пугача - бегали вместе с нами как живой пример страшных «игрушек».

Но мальчишки есть мальчишки. Тяга к оружию видимо заложена в нас на генном уровне. Сначала деревянные «пистики», потом «самострелы» с резинками и пульками из алюминиевой проволоки, а затем и «пугачи» из куска загнутой медной трубки, да калёного гвоздя с тугой резинкой из велосипедной камеры, заправляемого серой со спичек.

Отвлёкся... Чу! Слышу близко условный сигнал - бой начался! Глаза и уши превращаются в морской бинокль и эхолот. Любой звук или взлетевшая птица сможет помочь обнаружить «врага», нападающего на нашу «базу». Нервно проверяю - заряжен ли мой пугач, взводить курок ещё рано - вероятность самопроизвольного выстрела довольно высока, не стоит рисковать остаться безоружным на 2-3 минуты пока идёт «перезарядка».

Рука! Вижу поднятую руку бойца нашей команды. Двое сидят далеко впереди, они готовы принять бой первыми. Видимо уже «враг» близко и команда «Всем приготовиться» - поднятая рука - уже взмыла вверх.

План у нас простой - заманить нападающих в ловушку, те двое будут убегать вглубь нашей территории, а основные силы затем с флангов окружат и расстреляют «врагов».

Жду, нервно кусаю губы, сжимаю-разжимаю окончательно замёрзшие пальцы, уже почти не чувствую ног, но всё это только добавляет ощущения настоящего боя. Шутка ли, ушли играть из дома после завтрака, а уже темнеет. Зима в этом году снежная, навалило столько, что можно легко перескочить любой забор. Ах, да, забор... Любимое место наших полевых игр - сельские огороды, большая освоенная территория около реки, разнокалиберные самодельные заборы, дачные домики, сколоченные из второсортных досок. Но конечно встречаются и «дачи» - смешное слово для нас, деревенских. Как можно кому-то что-то «дать», если этого вокруг завались и никому не нужно?!

Во время боя все заборы и домики превращались в укрытия и преграды, которые надо было во что бы то ни стало «штурмовать». Задуматься на минуту, что это чья-то «собственность», - даже не приходило в голову. Земля была государственная, огородики были самостроем, поэтому максимум, что нам грозило - если заставят чинить поваленный забор или вставлять разбитое стекло. Но какой огородник пойдёт зимой, да ещё и в мороз на свою «фазенду»? Обычно последствия наших боёв обнаруживались только в апреле-мае, вот тогда участковый для проформы и опрашивал членов дворовой шайки: кто утащил бидон из огорода теть Дуси, кто сломал забор у Никанорыча, кто перебил все окна в домушке Капитана?!

Ну как объяснить, что в той домушке «погибло» больше народу, чем на любой другой «горячей огородной точке»? Неприступная была домушка. Тем, кому выпадал жребий её защищать - стояли до конца, страсти были нешуточные. Ну пропали грабли и лопата, так нечего было на зиму оставлять. Поиграли и закинули в соседний огород, ну не домой же тащить!

Ба-баххххххх! В трёх метрах от меня, по другую сторону забора сработал пугач! Явно не наш! По мне стреляли! Но по правилам стреляющий должен видеть свою цель, только тогда «убитый» признавал свою «смерть» и падал ничком в рыхлый снег. Но меня то не было видно! Бежать!

У меня в руках один выстрел, он не должен быть впустую, обежать забор и выстрелить в нападавшего на меня - вот мой план на следующие тридцать секунд! Мой противник это понял и сам уносит ноги.

Ба-баххх! Ба-баххх! Понеслось! Выстрелы справа и слева! Кутерьма закружилась. Пока с обоих сторон без потерь иначе бы крикнули «Убит!». Понимаю, что наш план провалился, никого из своих не вижу - или разбежались в рассыпную, или лежат в снегу как и я, замерев и слыша как кровь стучит в ушах.

Ба-баххх! Это сработал пугач моего друга! Как не узнать этот грохот - мы же вместе делали его из толстой трубки тормозной системы какого-то грузовика, да и гвоздь там толстый, да и заряжать в него надо не меньше трёх спичек - мой то стреляет с двух.

Но если он выстрелил и не крикнул «Убит!» - значит он промазал и теперь нервно скрюченными пальцами достаёт из кармана коробок, достаёт первую спичку и торопится «зарядить» свой мушкет. А «враги» около него, может быть даже уже видят его и готовятся спустить курок на своём оружии. Надо Вову спасать!

Пролезаю через дырку в заборе! Баффссс!!! Чей-то тихий неудачный выстрел. Такие «бракованные» выстрелы не считаются! Ползу по какой-то мешанине из грязи, веток, листьев, снега - видимо чья-то огородная свалка, но выбирать не приходится, надо спасать друга, дать ему возможность перезарядить оружие!

И снова бегу, пот стекает в глаза, но не до мелочей - высматриваю свою добычу. Да! Вот он! «Враг» стоит ко мне спиной и заряжает пугач. В его руках пляшут от напряжения спички, пугач, гвоздь, резинка. Подбегаю, он меня заметил и ещё надеется успеть, но нет. Он не успеет.

Вытягиваю руку, пугач превращается в настоящий пистолет. Гвоздь, увлекаемый резинкой, уходит внутрь трубки, в которой на дне лежит спичечная сера, мгновение - Ба-Бааааххххххх!!!

- Убит! - кричу. - Убит! Седьмой за сегодня! - это мой седьмой за сегодняшний день удачный выстрел. Не скажу, что был я особо удачливым «огородным бойцом», меня то убили сегодня раз двадцать, а то и больше. Но именно сейчас это не имеет никакого значения.

- Вовчик, ты как там? Живой? - кричу я другу.

- Да! - отвечает. - Заряжаю!

А вот теперь моя очередь бояться любого шороха за спиной и любого мчащегося на меня во всю прыть противника. Я безоружный. На перезарядку мне две минуты, не меньше. Важно, чтобы не попал снег на мой пугач и ни в коем случае внутрь трубки, иначе на сегодня мои выстрелы закончатся, а сам пугач надо будет «калить» на костре или дома на газу.

Ба-бах! Ба-бах! Это уже далеко от нас. «Убит!» еле слышно. Значит стрелки разбежались по всей территории огородов, а массовая бойня перетекла в локальные стычки. Надо и нам выбираться отсюда.

* * *

В нашем же детстве даже у самых примерных детей была возможность пропасть на целый день. И где его черти носили никто (как казалось нам) никогда не узнает. Прыгали с плиты на плиту на заброшенной стройке на высоте нескольких метров, ходили купаться когда ещё ледышки плавали по реке, строили шалаши в лесу, курили и пробовали всякую гадость. Одним словом - «полный привет»! Приходили домой в рваной и грязной одежде, с перевязанными пальцами и свезёнными руками, синяки никто не считал, а «До свадьбы заживёт» было как само собой разумеется.

Поставить памятник выдержке наших родителей. Это я понимаю теперь, когда у самого появились самостоятельные дети. Времена изменились, телефоны дали больше возможности для контроля. Но контроля ли? Родителям просто важно знать, что с их дитём всё в порядке, ничто ему не угрожает, а в случае опасности он сможет позвонить родителям.

Поднимайте трубу... Пожалуйста... Мы сами были такими и знаем всё, что свистит сейчас в ваших головах.

Делайте свои ошибки, не учитесь на наших. Отвергайте всё, что было дорого вашим родителям, сотворяйте своих кумиров, ищите сами свой жизненный путь. Но трубу поднимайте от родителей.

R.A. 25.03.2017